Дмитрий Соколов-Митрич: " Затрудняюсь ответить."
Я раньше думал: кто же все эти мудаки, которые на вопросы социологов отвечают: «Затрудняюсь ответить»? А теперь я точно знаю: один из этих мудаков – я.
Потому что я и вправду затрудняюсь ответить на ключевые политические вопросы современности. Более того, те, кто отвечают на них легко и непринужденно, меня все больше пугают и напрягают.
Да, я тоже устал от Путина. У каждого человека есть свой ресурс, и, по моему мнению, Путин его выработал еще за два первых срока. Он пришел, чтобы «истерику прекратить», и истерика прекратилась уже к середине нулевых. Он пришел, чтобы власть вернула себе доверие, чтобы страна пришла в себя, и эта задача была выполнена и даже перевыполнена к концу десятилетия. Теперь мы хотим дальнейшего движения вперед, и для этого вслед за человеком силы должен был прийти человек развития. Но человек силы решил остаться, и поэтому с ним произошло то, что должно было произойти, – его сила стала слабостью. В результате мы имеем отступление почти по всем фронтам: сначала власть теряет доверие, потом слабеет контроль над страной, а теперь мы получаем еще и истерику.
Но как бы ни была сладка эта истерика, я все-таки не готов орать «Россия без Путина!» И не потому, что выбираю компромисс, а по той простой причине, что верю в объективную силу законов политической природы. Я понимаю: человек силы не мог не остаться. Потому что в сложившихся обстоятельствах бросить власть на землю и сказать: берите, кому не лень, может либо дурак, либо преступник против человечности. А силы, способной всерьез претендовать на власть, сегодня в России просто нет. Так называемые «лидеры Болотной» отличаются от «жуликов и воров» лишь возрастом и нехваткой опыта, но не мировоззрением. Они точно так же делают ставку на политические технологии, а не на живого человека. Они готовы хоть сто раз сесть в тюрьму на 15 суток, лишь бы не добывать в поте лица свой честный политический капитал. Они уже всю голову себе сломали: ну где же та волшебная палочка, которая позволит им прорваться в Кремль, не опираясь на волю большинства населения страны?! Они так и не поняли: власть – это не вокзалы, мосты, телеграф и памятник – гыгы! – Абаю. Власть – это коммуникация. Как только политический лидер становится для нации средством общения, средством самоосознания, он тут же становится реальной властью. Но нет, они так не хотят. Они хотят как-нибудь на шару – прорваться, просочиться. Они естеству предпочитают насилие. И в этом смысле ничем не отличаются от тех, кого призывают свергать.
Но вот вы уже набрали в легкие воздуха, чтобы возразить: так откуда же возьмется конструктивная оппозиционная сила, если политическое поле выжжено, а серьезные люди слишком серьезны, чтобы ставить на карту свое положение в такой рискованной игре?
А я вам отвечу: если мы говорим о такой политической силе, для которой все это – непреодолимое препятствие, значит она никакая не сила. Значит она еще просто не созрела до власти. Природа политики такова, что властью никто никогда добровольно не делится. Никакой Володин, никакая Хиллари Клинтон не придет к тебе и не скажет: «Гражданин, хотите политической силы? У нас тут осталось немного, можем чуток отсыпать».
Политическая сила берется оттуда же, откуда берутся любовь, смелость, талант – то есть ниоткуда. Любовь, смелость, власть – это чистая энергия. Она либо есть, либо ее нет. И по-настоящему сильным лидерам все народы мира во все времена готовы были подчиняться с радостью. Но сила – это производная не от свирепости, а от любви. Сила – это не зубы, а улыбка. Сила – это не кулак, а протянутая ладонь. Сила – это готовность понять и принять свой народ, только тогда он поймет и примет тебя.
И именно с такой силой сегодня в стране страшная напряженка. Поэтому Россия сегодня слабая страна.
Что делать? А ничего не делать. Если в стране появится реальная политическая сила, мы это обязательно заметим, сила дырочку найдет. А пока нам приходится жить между двумя слабостями, на вопрос: «Ты за кого?» я отвечаю: «Затрудняюсь ответить». И другого ответа не вижу.
